На крыльях перелетных птиц умчалось лето. Заискрились деревья желтою листвой. В лесу поселилась осень — пора охоты на грибы. Маша собирала их, радостно кланяясь каждому грибочку. За сыроежкой потянется, а рядом, глядишь, березовик или осиновик стоит — как тут не радоваться!

А однажды, вот так же заглянув под куст, она вдруг увидела среди опавших листьев и поблекшей травы чьи-то огромные, с испугом взирающие на нее желто-золотистые глаза. Девочка присела на корточки и обнаружила их хозяина — махонького дрожащего зайчишку. На глазах у него светлыми росинками блестели слезы.

— Почему ты плачешь? — ласково, боясь спугнуть зайчишку, спросила Маша. — Разве я тебя обидела?

— Нет, — ответил присмиревший зайка, — я плачу потому, что потерял своего приятеля.

— А как зовут его? — спросила Маша. — Может, я его покричу и он прибежит?

— Моего приятеля зовут Травик, — с надеждой в голосе проговорил зайчишка.

— Какое странное имя, — удивилась девочка, — первый раз слышу.

— Совсем не странное, — заметно осмелев, ответил зайчишка. — Просто он родился летом в густой зеленой траве, поэтому его так и назвали — Травик. А я родился совсем недавно, когда с деревьев начали падать листья, потому меня зовут Листопадик.

— А куда же пропал твой приятель?

— Если бы знать! Мы играли с ним вместе в перескоки — вон там, на лугу, перескакивали через кустики, кочки и ямки. Травик прыгал первым, а я за ним. И вдруг он прыгнул и исчез. Я все до последнего кустика обшарил кругом, даже в огромную страшную яму заглянул, но Травика и след простыл.

Зайчишка опять начал плакать.

— Успокойся, — сказала Маша, — мы обязательно найдем твоего приятеля. Покажи-ка мне ту большую яму.

Но Листопадик не тронулся с места, даже ухом не пошевелил.

— Что же ты сидишь? — удивилась Маша. — Идем искать твоего приятеля.

— А ты меня не съешь? — осторожно спросил зайчишка. — Мама говорила, что нас все едят: волки, лисицы, вороны и даже крысы. А ты вон какая большая!.. Так и проглотишь.

— Глупый! Я девочка и никогда не обижаю маленьких зверят, — успокоила его Маша.

После ласковых Машиных слов Листопадик совсем перестал дрожать. Ни слова не говоря, он поскакал вперед, увлекая за собой девочку. Вскоре они оказались перед довольно глубокой ямой, возле которой возвышался холм земли, густо поросший травой. Маша заглянула в яму — никого.

— Травик! — позвала она.

Никакого ответа.

Подойдя еще ближе к краю, Маша неосторожно шагнула и оступилась... Вместе с осыпавшимся под ногами песком девочка скатилась вниз. Поднявшись и отряхнув платье, она огляделась. И вдруг увидела... Нора не нора, пещера не пещера — скорее подземный лаз, ведущий неизвестно куда. Слегка пригнувшись, Маша довольно свободно вошла в него и оказалась в темном коридоре, тускло освещаемом проникавшим снаружи светом. Она пошла и справа увидела маленькую норку. Заглянула туда — пусто. Сделав еще шаг-другой, обнаружила новый отнорочек, на этот раз слева. Там тоже никого. Чудеса да и только!

Но настоящие чудеса ждали ее впереди. Миновав узкую и довольно низкую часть подземного хода, девочка вдруг очутилась в просторной полутемной комнате, похожей на чье-то жилье. Но кто мог жить здесь, в этой пещерной темноте? Маша едва успела подумать об этом, как вдруг... В дальнем и темном углу комнаты-пещеры зашевелилось что-то огромное, невидимое. Девочка машинально попятилась назад, желая поскорее выбраться из подземелья. Но тут она вспомнила про зайчишку, который ждет ее там, наверху. Ждет и надеется, что Маша исполнит свое обещание — отыщет Листопадику его длинноухого приятеля. А она?.. Выберется из этой ужасной ямы перепуганная, как трусливый зайчишка. Неловко будет перед Листопадиком.

Однако то, что произошло в следующий миг, превзошло самые страшные ожидания. Приглядевшись, Маша увидела чудовище... Да, да, самое настоящее — толстое и лохматое, на коротких кривых ногах, а точнее, лапах. Откуда оно появилось здесь, в этом мирном лесу — об этом Маша даже подумать не успела. В страхе она бросилась бежать к выходу. Бежала и слышала, чувствовала спиной, как чудовище, громко сопя и топая, гонится за ней.

Наконец она выскочила из ужасного коридора, стала карабкаться вверх по крутой стене, но песок осыпался у нее под ногами, и она снова и снова сползала вниз. И вот, совсем уже выбившись из сил, понимая, что не сможет выбраться из этой ловушки, Маша в ужасе прикрыла лицо руками — будь что будет, но только бы не видеть этого страшилища, готового разорвать ее на куски своими страшными лапами...

Сколько стояла она вот так, онемев от страха, — Маша не знала. Но странно, ничего ужасного с ней не происходило. И тогда, еще не веря в спасение, она приоткрыла глаза и сквозь щелочки между пальцами увидела нечто странное, вовсе не похожее на то, чего она так испугалась. Перед ней на задних лапках стоял пушистый желто-коричневый зверек с черными усами. Передние лапки он держал у груди, как собачка, выпрашивающая лакомство. Вид у зверька был самый мирный.

— Чего ты испугалась? — спросил зверек. — Разве не знаешь, что сурки самые добрые звери и никого не трогают?

— А ты — сурок? — недоверчиво спросила Маша, с трудом приходя в себя.

— Да, я Сурок-Свистунок, — с достоинством представился зверек. — Я свищу лучше всех в нашем Сургороде.

— Но почему ты такой большой? В школе нам говорили, что сурки совсем небольшие животные, чуть больше белки.

— Я открою тебе одну тайну... В этих местах живут сурки-акселераты. Мы вырастаем крупнее других, потому что условия для этого здесь очень подходящие.

— Ах вот оно что! — наконец успокоилась Маша. — Тогда скажи, куда ты подевал зайчонка по имени Травик?

— Да, да, — откуда-то сверху раздался голос Листопадика, — сознавайся, где мой приятель Травик?

— Да никуда он не девался, — спокойно ответил Свистунок, — он так напрыгался, что, едва свалившись в яму, уснул и теперь спит без задних ног. Сейчас я его разбужу. Вот только воздуху наберу побольше.

И тут же, надув свои мохнатые щеки, сурок свистнул что есть мочи. Минуты не прошло, как из темного подземного чуланчика выскочил заспанный зайчонок Травик. Живой и невредимый.

То-то радости было у Листопадика! Да и Маша была рада: обещание свое она выполнила. А заодно и с Сурком-Свистунком познакомилась. Правда, на прощание они едва не поссорились: стали спорить, чей дом лучше — этот, земляной, или Машин?

— Лучше приходи завтра ко мне в гости, — разрешила спор Маша, — увидишь.

Утром на улице среди Машиных подруг только и разговоров было о ее вчерашнем приключении, о веселых зайчатах Листопадике и Травике, но главное — о загадочном Сурке-Свистунке, которого Маша пригласила к себе в гости. Девчонки верили и не верили Машиным рассказам, говорили, что все это сказки, что таких сурков не бывает, что все это Маша с перепугу выдумала.

— Вот и не выдумала, — решительно сказала Маша, — скоро сами убедитесь.

— А как? — приставали недоверчивые девчонки.

— Очень просто. Скоро он ко мне в гости придет.

— Ой, насмешила! — похохатывали девочки. — Так мы тебе и поверили!

Наверно, они и дальше посмеивались бы над Машей и ее таинственным новым приятелем, если бы во дворе не раздался громкий свист и не появился Сурок-Свистунок собственной персоной. Он невозмутимо прошествовал к дому, в котором жила Маша. Она успела накрыть праздничный стол и в ожидании стояла у двери.

С угощением не было особых проблем. В ход пошла сочная огородная зелень — капуста, салат, петрушка, сельдерей — и даже гусеницы с грядок... Гость уплетал зелень за обе щеки.

— А как ты относишься к моркови? — спросила Маша.

— В гостях я ко всему хорошо отношусь, — вежливо ответил Сурок, — а к морковке особенно.

Он втолкнул в себя так много еды, что последнего червя не смог проглотить и засунул его в горло лапой. Затем гость сладко потянулся, произнес: “Эх! Хорошо в гостях!” и улегся на солнышке возле окна.

Девочка подошла к пианино и стала тихо наигрывать свою любимую песенку. Она считала, что под музыку дорогому гостю будет лучше спаться. Но сурок открыл глаза и прислушался.

— Какая красивая музыка, — произнес он, и мелодию подхватил нежный свист.

Когда замолк последний звук, за окном раздался гром аплодисментов.

С тех пор Свистунок часто приходил к Маше, и они давали свои необычные концерты благодарной публике.

Но вот настала пора уходить из этих мест и осени. Зима уже бросалась ледяной крупой, а мороз стер последние краски с поблекших осенних кустов.

Свистунок пришел к девочке проститься. Она оставляла его зимовать в своем теплом домике, но зверек отказался:

— Не могу. Зимой я должен спать. А разве здесь уснешь? Мои приятели ждут меня в теплой спаленке глубоко под землей. Забьем вход сухой травой, уляжемся поплотнее и крепко уснем до весны. Даже дышать будем редко. До теплого солнышка!

Свистунок махнул лапкой и покинул Машин дом.