Михаил Бойк
НОВОГОДНИЕ ЧУДЕСА

Праздничные миниатюры для детей
из света и добрых чувств

Печатается с сокращениями.
Электронная версия подготовлена автором.

Новый год — день счастливых надежд.

Встреча Нового года — древнейшая традиция, и зародилась она в странах Передней Азии — колыбели человеческой цивилизации: шумеры, например, отмечали этот праздник уже пять тысяч лет назад, и начинался Новый год у них весной.

Новогодние торжества в Вавилоне длились первые 12 дней апреля: четыре дня шла активная подготовка к празднику; в ночь на 5 апреля в главном храме Вавилона, посвященном богу Мардуку, при огромном стечении народа верховный жрец рассказывал легенду о сотворении мира; на седьмой день с большой радостью отмечалось освобождение Мардука, покровителя Вавилона, из заточения, в котором его, по преданию, держали злые духи. Так знаменовалось торжественное наступление нового, более счастливого года, с которым каждый связывал все свои надежды на будущее. В последующие дни вавилоняне приносили дары в храмы, пировали, веселились, устраивали массовые гуляния, а 13 апреля вновь принимались за повседневные дела.

Хатты, которые вместе с хеттами составляли основу населения Хеттского царства, занимавшего в XVIII-XII вв. до н.э. центральную часть современной Турции, отмечали вуруллию — праздник Нового года. На этом празднике один из жрецов, так называемый "помазанник", рассказывал участникам новогоднего торжества миф о борьбе бога Грозы со Змеем (добра и зла). В вуруллии участвовали не только простые люди, но и царь с царицей, особый служитель, носивший титул "смотрителя", а также люди "хапи", готовившие жертвенное зерно, и девушки "цинтухи" (певицы). Участники праздника ели хлеб и пили вино.

В Персии новогодний праздник "новруз" отмечался в дни весеннего равноденствия: в этот день персы пировали, развлекались, дарили друг другу крашеные яйца. Новруз — древнейший иранский праздник: он воспевается в персидской поэзии, его некоторые сцены изображены на дворцовых барельефах в Персеполе, бывшей столице страны.

Все это известно потому, что записано на табличках и плитах, хранящихся во многих местных музеях и государственных хранилищах. Здесь же, в Передней Азии, расположен и Ливан, на территории которого процветали в древности знаменитые города-государства: Тир, Сидон, Библ. И неудивительно, что героем нашей книги стал юный житель именно этой страны — ливанец Адиб Зейдан.

А началась эта история с неожиданной находки. Как-то, в конце декабря, Адиб решил побродить по берегу Средиземного моря. Был прекрасный день: ярко сияло солнце, мирно бежали волны, беззаботно парили чайки. Адиб шел вдоль берега, подбрасывал носком ботинка водоросли и смеялся — до чего это забавно и приятно. Поравнявшись с небольшим заливом, где волн совсем не было, юный ливанец увидел на песчаном берегу бутылку, закрытую пробкой. Он хотел было посмотреть, что находилось там, внутри, но слой водорослей был таким плотным, что Адиб как ни старался, так ничего и не увидел. Тогда он взялся за пробку и потянул ее на себя. Только наш герой открыл бутылку, как из неё повалил серый дым. Его струя поднялась высоко в небо и там закрутилась в жгут, а этот жгут через несколько секунд превратился в ... гигантского джинна. Дух поднял руки к облакам и радостно закричал:

— Свободен, свободен, свободен!

Адиб много читал о джиннах, заточенных в бутылки; знал он и о том, что над джинном, выпущенным на свободу, власть теряется, и решил путем хитрости загнать его обратно в бутылку. Изобразив из себя наивного мальчика, юный ливанец спросил:

— Ты кто?

— Я — великий и могущественный джинн Раиф, — ответил дух. — Я великан великанов, самый большой из всех гигантов-джиннов.

— Какой же ты великан, если помещаешься в бутылке, где может находиться только крохотный воробушек?!

— Я и был этим жалким воробьем, пока сидел в бутылке четыре тысячи лет. Четыре тысячи лет носило меня по морям и океанам!

— Не верю, — с пренебрежением отвернулся от джинна Адиб. — Великаны в бутылках не сидят. Ты надо мной смеешься.

— Не веришь? Так смотри!

Дух снова превратился в дым, и этот дым стал втягиваться в горлышко. Когда джинн полностью вошел в бутылку, Адиб торопливо закрыл ее пробкой и по-детски громко рассмеялся:

— Ты великан великанов, самый большой из всех гигантов-джиннов, великий и всемогущий, но, как видишь, глупый.

— Я не глупый, а добрый и доверчивый дух.

— Так вот, добрый и доверчивый дух, теперь ты будешь служить мне, одному мне, только мне!

И джинн покорно ответил из бутылки:

— Слушаюсь и повинуюсь!

— Но ты можешь получить свободу, если поклянешься всеми духами земли, что будешь служить только добру.

— Клянусь всеми духами земли! Я никогда и никому не делал зла. Выпусти меня на свободу, и я всю твою жизнь буду исполнять любые твои желания. Я буду не только твоим рабом, но и другом.

Адиб поверил, потому что и сам был добрым, вынул из горлышка пробку и бросил ее на песок, дав тем самым духу полную свободу. Тот вылетел из бутылки и снова, еще более торжественно и громко, трижды прокричал:

— Свободен, свободен, свободен!!

Дав возможность успокоиться ему, Адиб сказал:

— Вы, джинны, живете тысячелетиями, — значит, многое знаете.

— Я знаю абсолютно все, — ответил дух.

— Так вот, Раиф, приближается первоянварский Новый год — самый популярный в мире, а я очень люблю новогодние праздники и хочу посмотреть, как встречают их различные народы мира. Я давно мечтаю об этом, но я не дух; теперь осуществить мою давнюю мечту поможешь ты.

— Нет ничего проще, — улыбнулся джинн. — Первоянварский Новый год — европейский праздник, а в Европе веселее всех встречают его римляне, так что я советую тебе начать это знакомство с Рима, от которого, кстати, и происходит современный обычай шумного празднования этого Нового года.

— Хорошо! — Адиб взобрался на спину Раифа, и они полетели в Рим...

Раиф оказался словоохотливым духом: он рассказывал не только о том, о чем расспрашивал его Адиб, но и знакомил своего нового властелина с тем, чего тот по молодости лет не знал. Поскольку, как говорят мудрые люди — лучше раз увидеть, чем сто раз услышать, наш юный путешественник избрал именно эту форму знакомства с новогодними традициями: заметив что-либо интересное, он расспрашивал об этом джинна, а всезнающий и вездесущий дух посвящал его в тайну происходящего.

Так они долетели до Рима, и Адиб увидел невероятные картины: в последние минуты уходящего года из всех окон и со всех балконов полетели на землю старые стулья, табуретки, скамейки, посуда, одежда, обувь и прочий хлам. В богатых кварталах нарядные римлянки, выпорхнув из ярко освещенных гостиных на террасы уютных особняков, увитых плющем, бросали в ночную темноту пустые бутылки из-под шампанского. Трещали петарды, с визгом крутились шутихи, хлопали выстрелы из пистолетов и ружей, под радостные крики детей, рассыпая вокруг себя огненные брызги, в воздух взмывали ракеты и бенгальские огни.

Адиб хотел было пройтись по одной из столичных улиц, но быстро отказался от этой затеи. Едва он сделал несколько шагов, как на него упала рваная подушка. Наш юный путешественник засмеялся, стряхнул перья с плеча и пошел дальше. Но еще через несколько шагов на его голову свалился старый глиняный горшок. Он так сильно ударил по темени, что Адиб отошел от окон подальше. Однако здесь в его правое плечо угодила бутылка, выброшенная с балкона. Юный ливанец зло посмотрел на балкон, откуда летела в его сторону вторая бутылка, и убрался со злополучной улицы совсем.

— Хочешь погулять еще? — спросил джинн.

— Нет, — ответил Адиб, — Моя голова до сих пор звенит от горшка. А если бы на нее свалились дубовое кресло или чугунный котел?! Полетим лучше в другое место, пока меня в честь встречи Нового года по-римски не понесли ногами вперед.

— Ну хорошо. Тогда полетим на север Европы и посмотрим, как встречают Новый год шотландские гвардейцы — это уникальный ритуал, единственный в своем роде.

И наши герои полетели в страну, где мужчины носили прежде и носят сейчас клетчатые юбки, за что, в свое время, французский император Наполеон называл их в шутку "амазонками". Они сели рядом с одним из гвардейских гарнизонов как раз в тот момент, когда все уже было готово к ритуалу.

— Раиф, перевоплощайся в мужчину, —сказал Адиб, — и мы пойдем смотреть на этот обряд вместе. Так будет интереснее.

Перед полночью, когда до встречи Нового года остались считанные минуты, один из ветеранов полка, изображавший Старый год, в мундире заслуженного воина, при всех орденах, с оружием в руках, в окружении факельщиков и под музыку волынки вышел за ворота казармы. Когда часы стали отбивать полночь, самый младший по возрасту в полку (Новый год) в полной парадной форме подошел к воротам. Ровно в 12 часов ночи ворота открылись, Новый год усадили на стул, украшенный лентами и зеленью, и в сопровождении музыкантов понесли на плечах к праздничному столу. Адиб хотел было последовать за ним, но джинн схватил его за руку и остановил со словами:

— Ты куда? Ведь это же военная часть — тебя мигом подстрелят, как кролика.

— Жаль, — с досадой ответил юный ливанец. — Ну да ладно: впереди много других ритуалов. Слушай, Раиф, когда мы летели над Ирландией и Шотландией, я видел на вершинах холмов множество костров. Что это за костры?

— Так встречают Новый год кельтские по происхождению народы: ирландцы, шотландцы и уэльсцы. Эти гигантские костры горели здесь в древности и продолжают пылать сейчас. Ритуальный их смысл заключается в том, чтобы путем магического воздействия огня помочь солнцу вернуть утраченную им силу. Причем, что самое интересное, огонь для ритуальных костров и для домашних очагов потомки кельтов добывают каждый год заново — перед наступлением Нового года, и делают они это самым примитивным способом. Хочешь посмотреть?

— Еще бы — это же живая история двадцатитысячелетней давности: где сейчас увидишь такое?! Куда я должен пойти?!

— Войди вон в тот дом.

Адиб вошел в указанный дом и действительно увидел картину каменного века: посередине помещения, у сухого бревна, сидел мужчина и, как первобытный человек, вращал ладонями палочку, вставленную в древесину: так в древности люди добывали огонь. Вращал он палочку долго, очень долго — Адиб даже устал ждать. Но желаемого результата шотландец все же добился: древесина в конце концов задымилась, потом загорелась; от этого огня участники новогоднего торжества зажгли факела и с их помощью подожгли новые пирамиды дров, а также разожгли огонь в семейных очагах.

— Когда я расскажу об этом в школе, — произнес восхищенный Адиб, — мне многие не поверят — до чего же древен этот ритуал.

— Да, архидревен, — согласился джинн. — Теперь посмотри, как встречают Новый год англичане.

Наши герои летели над Англией довольно долго, но нигде никакого веселья не было. Адиб удивился и спросил:

— Раиф, ты предложил мне посмотреть, как встречают Новый год англичане, но я ничего не вижу.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся джинн. — Ничего не видишь и не увидишь, потому что сегодня — воскресенье, а в Англии существует закон, принятый парламентом в XVIII в. и не отмененный по настоящее время: по этому закону англичанам запрещается по воскресеньям танцевать даже в ресторанах…

Деление Евразии на два материка — условно, тем не менее оно существует, и с ним приходится считаться, особенно тогда, когда дело касается больших перелетов. Наш юный ливанец хотел было совершить путешествие с запада на восток, но джинн предложил другой маршрут — с востока на запад, и это предложение он объяснил следующим: — Тебя ждет какое-то богатство. А вот какое — мы сейчас узнаем. Летим в Китай: там это узнается, как в сказке.

Новогодний праздник в Китае достиг к этому времени своей кульминации: всю новогоднюю ночь на улицах китайских городов гремят барабаны, причем так громко, что европейцы, приехавшие в Китай по делам, советуют своим знакомым: если вас угораздит попасть на Новый год в любой из китайских городов, — запритесь в отеле, чтобы не слышать этого адского грома. Усиливает барабанный бой оглушительный треск от разрывающихся повсюду петард. Это очень древняя традиция. Предками современных петард были в Китае стволы бамбука, которые при горении с треском лопаются: в древности таким способом китайцы отпугивали в новогоднюю ночь горных демонов. С XI века вошли в обиход бумажные пороховые хлопушки с фитилями, затем были созданы более эффективные петарды. Китайцы до сих пор верят, что оглушительные взрывы хлопушек и барабанный бой не только отгоняют злых духов, но и привлекают добрых.

Все это было интересно, однако у юного ливанца не выхолила из головы мысль о богатстве, и он сказал джинну:

— Перед отлетом в Китай ты говорил, что здесь это узнается, как в сказке. Так давай узнаем, суждено мне разбогатеть или нет.

— Ах, да — ответил джинн. — Здесь это действительно узнается очень просто. Китайцы перед наступлением Нового года соблюдают два обязательных правила: убирают из дома все ножи, чтобы грядущее счастье "не оказалось урезанным", и расплачиваются с долгами, чтобы не испытывать весь год нужды. Если у кого-то нет денег, чтобы расплатиться с долгами, он отсиживается в храме: здесь можно и богу помолиться, и может произойти чудо. Многие должники, по китайским поверьям, после отсиживания в храме находят большие богатства. Вот мы сейчас и проверим, верны ли эти поверья. Зайди в храм и сиди там всю оставшуюся ночь, а утром выйди оттуда. Если тебе суждено разбогатеть, это произойдет сразу же. Я буду ждать тебя вон в той роще.

Адиб так и сделал. Утром, выйдя из храма, он пошел к роще кратчайшим путем. По дороге к ней юный ливанец подошел к развалинам еще более древнего храма. В это мгновение из-за туч выглянуло солнце, и в руинах что-то ярко заблестело. Адиб подошел к блестящему предмету: это была золотая монета. Наш юный путешественник разгреб землю и обнаружил под ее верхним слоем целую россыпь золотых монет. Он стал разгребать землю дальше и нашел под монетами бочонок с дорогой храмовой утварью, два ящика с драгоценностями и шесть золотых статуй древних богов — две большие и четыре меньших размеров. Это был, видимо, клад монахов или жрецов, обслуживавших храм в древности. Адиб побежал в рощу и, увидев джинна, вне себя от радости крикнул издали:

— Я нашел храмовые сокровища, но их так много: я не знаю, что с ними делать...

— А тебе ничего и не надо делать, — джинн взмахнул рукой и добавил. — Когда ты возвратиться домой, твои сокровища уже будут ждать тебя: я спрятал их в земле под твоим окном. А теперь, когда богатства ты нашел, полетим на юг Китая, в бассейн Красной реки: местные жители отмечают там самый удивительный новогодний праздник — лягушачий.

И наши герои полетели на юг этой страны. Первый день необыкновенного праздника называется здесь Днем лягушек: в этот день все выходят на ловлю лягушек и из бесчисленного числа пойманных бесхвостых земноводных выбирают одну — самую симпатичную. Весь день ее носят по городам и селам, показывая жителям, а потом помещают в специальный гроб. Усыпальницу ритуальной лягушки в течение 25 дней охраняет караул, но это не вооруженные люди, а танцоры, которые, сменял друг друга, проводят отведенное им время в играх и танцах. Через 25 дней участники ритуала приподнимают крышку гроба и смотрят, какого цвета лягушка. Если она черно-серого цвета — не жди ничего хорошего: все падают ниц перед ритуальной лягушкой и просят ее о снисхождении; если она золотисто-светлого цвета — это хороший знак. А из свежевыловленных лягушек местные жители готовят праздничные блюда, которые считаются здесь изысканным кушаньем.

Из долины Красной реки наши герои полетели в горный Тибет — страну, народы которой сохранили многие древние обычаи и традиции, в том числе и новогодние; на один из них Адиб обратил внимание сразу же.

— А что это за люди с горшками? — спросил он, обращаясь к джинну.

— Так тибетцы перед своим Новым годом по лунному календарю избавляются от злых духов, — ответил джинн. — Для этой цели они собирают сажу, накопившуюся на кухне, и укладывают ее в горшки, причем обязательно с черной каймой. Потом эту сажу они выносят и вытряхивают на перекрестке трех дорог, где, согласно народным представлениям, и собираются злые духи... В Центральном Тибете выносят не сажу, олицетворяющую нечисть, а изгоняют злых духов из дома. По этому обряду, тоже накануне Нового года, обитатели каждого дома бегают из комнаты в комнату с зажженными светильниками и кричат: "Вон отсюда, нечисть!" Потом они выбрасывают светильники в заросли травы или кустарников.

Отпраздновав лягушачий Новый год и познакомившись с тибетскими обычаями, наши герои полетели в Страну Восходящего Солнца, ибо утреннее солнце, когда оно выплывает из океана, первыми встречают японцы. После нескольких минут полета наш юный путешественник обратился к джинну:

— Слушай, Раиф, я хочу посмотреть, как живут японцы, но у них перед каждым домом натянуты веревки.

— Это чтобы преградить путь нечистой силе, а ты человек, так что заходи и смотри, — ответил джинн.

Адиб зашел в один из домов, осмотрел внутреннее убранство.

— Интересно, — сказал он после осмотра, — все как не у нас, но ... много мусора, будто японцы вовсе не убирают жилые помещения.

— Нет, такое ты увидишь здесь только в первые дни новогоднего праздника: японцы считают, что "счастье года" зарождается в первые три дня, поэтому, чтобы не вымести его из дома, хозяйки в течение трех дней обходятся без веников…

ЧУДЕСА АМЕРИКИ

Перелетев через Средиземное море, Европу и Атлантический океан, наши герои увидели гигантский остров, весь изрезанный узкими, извилистыми, глубокими и длинными заливами (фьордами). На севере Гренландии, рядом с одним из таких фьордов, и находится дворец американского Санта-Клауса. Но этот уникальный дворец сложен не из камня, а изо льда: здесь все ледяное — и стены, и крыша, и колонны, украшающие его. А рядом с ледяным дворцом Санта-Клауса расположены домики гномиков, его помощников. Они, как и гномики европейского Деда Мороза, были перегружены работой: одни отвечали на письма детей, другие извлекали из присланных им посылок конфеты, орехи, пряники, вафли, печенье. Каким образом Санта-Клаус съедает такую массу сладостей — известно лишь ему одному. В посылках были также подарки для гномиков: теплые носочки, шапочки и шерстяные свитерочки — их гномики примеряли на себе тут же.

Когда наши герои начали облет острова, Адиб увидел столь жуткую картину, что не удержался от вопроса:

— Раиф, что это за страшилища ломятся в дом?! Одно чудовище ужаснее другого — как в кошмарном сне!

— Это встречают Новый год мидартоки, гренландские ряженые, — ответил джинн. — На каждом из них столько мехов, что любой европеец задохнулся бы в них.

— Да разве эти страшилища обрадуют детей?! Они скорее напугают их до смерти — даже мне жутко.

— Раньше мидартоки так и поступали: пугали детей, набрасывались на прохожих из-за угла. В последнее время они заметно подобрели и уже не пугают, а развлекают детей: вбегают в дом и, высоко подпрыгивая, исполняют новогодний танец, за что каждый из них получает по куску пирога.

В царстве белого безмолвия пейзаж однообразен — везде снег да лёд. Оба молчали, и джинн решил нарушить это молчание.

— Очень интересен новогодний обряд у южногренладских эскимосов, — произнес дух. — Там он называется "праздником солнца" и отмечается в день появления над горизонтом светила после долгой полярной ночи. Поскольку это очень сложный обряд, я, пока мы летим над ледяными пустынями, расскажу тебе о нем. Полярная ночь на этой широте — самая долгая. Чтобы солнце побыстрее появилось, старые женщины заранее начинают колдовать: они уходят в глубокие пещеры, и там заклинают духов: "Загоните тьму в пещеру, пусть будет свет!" В день появления солнца над горизонтом все огни в домах, снежных жилищах (иглу) и переносных сооружениях (чумах) гасятся и зажигаются новые, чтобы "встретить Новый год новым огнем".

— Как у кельтских потомков? — уточнил юный ливанец.

— Верно, — ответил джинн. — Как у ирландцев, шотландцев и уэльсцев. Хорошо, что ты запомнил.

После гигантской Гренландии потянулись бесчисленные мелкие острова, затем началась материковая земля — территория Канады. Наш юный путешественник что-то увидел, сделал большие глаза и, как обычно, громко воскликнул:

— Вот это елка! Смотри. Раиф, на всех ее ветвях прикреплены рыбы хвостами вверх, и все они горят, как свечи.

— Зоркие у тебя глаза — видишь даже такое, — ответил джинн. — Это корюшки. Местные индейцы используют их с незапамятных времен — для освещения своих жилищ. Эта рыба в высушенном виде содержит так много жира, что горит не хуже стеариновых свечей — ярко, сильно и при этом дает пламя приятного желто-красного одета. Особенно красочно такое освещение на Новый год, когда индейцы используют корюшек в качестве ''новогодних свечей".

Вслед за этим Адиб увидел еще более невероятную картину. Он был так поражен, что тут же спросил у джинна:

— Раиф, какая сейчас температура воздуха?

— Минус двенадцать.

— Приличный морозец. А там, внизу, люди в такую холодину купаются. Видно, вчера ночью бурно встретили Новый год.

— Нет, это жители канадского города Ванкувера таким образом отмечают праздник.

— Здесь что — теплая вода?

— Подойди и попробуй: я высажу тебя рядом с ними. Адиб подошел к проруби и осторожно опустил в воду ногу.

— Бр-р, да тут за минуту окоченеешь, а они — купаются.

— Это "моржи", — засмеялся джинн.

— Я не вижу ни одного моржа — в воде только люди.

— Так в северных широтах называют людей, которые чувствуют себя одинаково хорошо как в теплой, так и в ледяной купели.

На земле Соединенных Штатов Америки юный ливанец увидел еще одно чудо: об этом он даже никогда не слышал.

— Какая картина! — вырвалось у него. — Одна горящая башня, вторая, третья... а там еще одна — и все они следуют с севера на юг. Ну и красатища — необыкновенная!

— Да, красиво, — согласился джинн. — Так жители американского штата Луизиана освещают дорогу Санта-Клаусу, везущему детям подарки с далекой Гренландии. Этот обычай уходит корнями во времена первых английских переселенцев: они сложили на этой земле первые башни из дерева высотой в пять с лишним метров, и с тех пор новогодняя традиция строго соблюдается.

— Великий Аллах! — закричал вдруг Адиб. — Да мы не одни летаем в воздухе. Раиф, смотри, что творится: вон летательные аппараты типа аэростатов и дирижаблей; а вон шары в виде статуй; а там амфоры, причудливые геометрические фигуры, головы с выпученными глазами, дворцы, замки, кареты, гигантские башмаки, электрические лампочки: а тут, а тут — огромные рыбы, всевозможные насекомые, различные звери, сказочные персонажи, фантастические животные — чего тут только нет!

Оба действительно попали в настоящий поток бесчисленных воздушных шаров различных форм и размеров: они проплывали, как обитатели неведомой страны, в которой наши путешественники неожиданно оказались по воле доброго волшебника…