Телефонный разговор

Они удобно устроились на крыше почтового отделения. Сюда попали случайно. Им быловсе равно, где отдохнуть от изнуряющего дневного пекла. Некто в розовом (Некроз) растянулся на спине, подложив под голову руки, и блаженно жмурился. Солнечные лучи проникали сквозь густую листву растущих вокруг лип и щекотали его остренький нос и круглые щечки. Он улыбался своим мыслям и время от времени что-то напевал. Некто в черном (Некчер), напротив, не находил никакого удовольствия в бесцельном валянии и мурлыканьи “всякой чепухи”, как он бормотал с раздражением себе под нос и сосредоточенно раскладывал сложный пасьянс. Видимо, карты не сходились в нужном порядке, потому что он все больше и больше хмурил брови.
– Ну что, Некчер? Не выходит твое гаданье?Некчер неопределенно хмыкнул в ответ.
– Ну, Некчер, ну чего ты такой хмурый? – не унимался Некроз.
Ему очень хотелось поболтать. И он пытался расшевелить друга, не смотря на его плохое настроение.
– Ну, послушай, как замечательно тихо! И не верится, что мы в большом городе, причем почти в самом его центре. А как приятно дует ветерок с реки! Это очень кстати в такую жару, – никакой реакции со стороны Некчера не следовало, и маленький мечтатель начал терять терпение. – Да отложи ты свои карты! Взгляни – люди гуляют по набережной. Они держатся за руки, беседуют, смеются! Мне кажется, они счастливы... Ну что ты молчишь? Скажи, что это чудесный вечер. Ведь правда? Чудесный?
Некчер, наконец, смешал карты и повернулся с невеселой улыбкой в сторону набережной.
– Счастливы? Хм…Ты неисправимый романтик, друг мой. Ну, посуди сам, может ли быть счастлив человек в такой духоте? Асфальт за день раскалился и теперь источает жар. Дождя не было уже недели три, пыль столбом, все побелело от нее – деревья, кусты, дома. Прямо настоящая пустыня, а? – Некроз непроизвольно передернул плечами. Некчер продолжал. – Человек потеет со страшной силой. Представь себе, эти несовершенные существа не научились пока регулировать температуру собственного тела. Увы. Ну и вот, по спине сбегают липкие струи, лицо и шея в испарине, а этот “приятный”, как ты выразился, ветерок несет песок и разный сор на потную шею, засыпает все это в волосы, в карманы, в ботинки. А человеку нужно идти на свидание, делать вид, что ему безумно интересно слушать пустой вздор. А, не дай бог, конечно, его собеседнице захочется любви и ласки? Ты представляешь ощущение от прикосновения потного чужого тела? Бр-р-р, – Некчер опять передернул плечами от брезгливости, Некроз последовал его примеру. – Ну, и к чему я все это тебе говорю, а к тому, милый друг, что на самом-то деле несчастному человеку хочется вовсе не таскаться по набережной, а попасть поскорее домой, содрать с себя гадкую вонючую рубашку, выхватить из холодильника бутылку пива, напустить полную ванну воды и плюхнуться туда. Учти, это касается не только мужчин, но и женщин тоже. Вот. А ты говоришь – чудесный вечер. Блажь все это. И вздор!
Некчер поджал губы, неодобрительно глядя на проходящих внизу мужчин и женщин.
– Фу, какой ты...,– надул губки Некроз, но только на секунду. Уже в следующее мгновение он опять радостно заулыбался, наблюдая за пролетавшими воробьями.
– И все ты наговариваешь на людей. Может, конечно, мужчины, в некотором роде, и такие бяки, как ты считаешь. Но женщины... Ни за что не поверю! Женщины это удивительные создания! Возвышенные, красивые, – Некроз мечтательно вздохнул, зажмурился и сложил ручки на груди.
– Ты заблуждаешься, дружище, – скептически хмыкнул Некчер,– они такие же, как и мужчины, поверь мне. Ну, может, с той лишь разницей, что пьют пиво чуточку реже.
Повисла пауза. Только листочки чуть слышно шелестели на верхушках старых лип, да с набережной долетали обрывки разговора и смех.
– Слушай, а куда это мы с тобой, кстати говоря, попали?– первым прервал молчание Некчер, оглядываясь по сторонам. – Ага, отделение связи. И АТС есть, интересно он опять хмыкнул. – Да, раньше было куда проще, если надо что-то сообщить – писали письма. Кто-то соскучился, ехали в гости или опять же писали письма. Какие слова употребляли – “милостивый государь”, “любезный друг” и тому подобное. А теперь – телеграммы, факсы, телефоны. Два слова и привет. Я тебе вот что скажу, Некроз, ужасный вред человечеству принесли эти самые телефоны. Да-да!

– Ну, это ты загнул! – рассмеялся в ответ Некроз.– Какой же от телефонов вред? Люди могут пообщаться в любой момент, где бы ни находились, хоть на краю света. А экономия времени, средств? Нет, по-моему, выгода огромная, никакого вреда. А такого выдумщика, как ты, еще поискать.
– Ты так считаешь? – Некчер горько усмехнулся. – Телефоны на самом деле не упростили общение людям, они его вовсе исключили, сократили до минимума. Люди перестали ходить друг к другу в гости. Вот, к примеру, мать и дочь живут в одном городе. Дочь повзрослела и стала жить отдельно. И теперь лишь изредка: “Алло, ма! Ну, как у тебя дела? Все нормально? Ну и слава богу!” И все. Должно случится что-то из ряда вон выходящее, чтобы они встретились. Чаще всего это либо болезнь, либо смерть.
– Ты излишне драматизируешь, друг мой, – Некроз мягко улыбнулся, он не хотел огорчаться. В телефонах большая польза для живущих в разных городах.
– Ага, – сурово кивнул Некчер,– можно даже по случаю смерти не ехать никуда, а просто продиктовать по телефону телеграмму. Дешево и сердито.
– Нет, – упрямо затряс головой Некроз,– я не хочу верить, что все люди настолько очерствели. И что у них совсем атрофировалась душа! – он сжал свои кулачки и зажмурился, чтобы не зареветь. Потом открыл глаза, взгляд его посветлел. – И чего мы с тобой понапрасну спорим? Давай послушаем хотя бы один телефонный разговор, благо телефонная станция тут, под нами. И тогда поймем, насколько каждый из нас заблуждается. Правда, по одному разговору сложно судить обо всех людях. Но мы тогда можем продолжить эксперимент...
– А давай! Послушаем. Может, и не один, – согласился Некчер.
– Какой же выбрать? – задумался Некроз, глядя сквозь крышу в комнату, где находилась АТС. Им стали слышны негромкие звуки– щелчки коммутатора.
– Наугад. Лучше межгород, – решил, наконец, он. – Как ты считаешь, Некчер?
– Пойдет. Вот этот давай послушаем. Он еще не раздался. Сейчас. Ага, есть!
Откуда-то из воздуха появились маленькие наушники, Некроз и Некчер одели их и принялись слушать чужой телефонный разговор.

Надо сделать небольшое отступление и кое-что пояснить. Некто в розовом и Некто в черном – это маленькие человечки, ростом не выше собаки. Кожа у них полупрозрачная, головы лысенькие, ручки и ножки изящные. Лица с огромными глазами и подвижной мимикой. Это эфемерные субъекты – своего рода уникальные и вездесущие: могут перемещаться во времени и пространстве, видеть сквозь стены и даже через огромные расстояния, запросто подключаются и прослушивают чужие разговоры, в том числе по телефону – для них ничего невозможного нет. И, конечно, постоянно спорят, спорят, иногда даже ссорятся, но тут же мирятся, потому что они не могут друг без друга – два неразлучных дружочка. Откуда они взялись? Никто не знает, да и вряд ли вообще кто-нибудь знает об их существовании, не говоря уже о происхождении. Вероятнее всего, они появились ниоткуда. Может, соткались из загустевшего знойного воздуха, может, воплотилась в жизнь чья-то фантазия или сон. Все может быть...
Но при всей своей вездесущности Некроз и Некчер не имели возможности влиять как-либо на происходящее, они только все видели, все слышали и часто спорили друг с другом. Хотя, может быть, если бы они захотели...то, возможно, и смогли бы что-то изменить в окружающем мире. Но это не наверняка – когда дело касается таких необычных субъектов, нельзя ни в чем быть уверенным на 100%.

– Так, так, так. Это межгород,– удовлетворенно потер ладошки Некчер.– Скорее всего, муж из командировки звонит.
– Угу, – кивнул Некроз. – Тише! Взяли трубку.
– Алло! – отчетливо раздался женский голос.
– Алло, – в ответ прозвучал приятный мужской баритон, – Дорогая, это я.
– Я уже поняла, – женский голос стал натянуто вежливый, – А что так рано? – теперь в нем сквозили нотки нарочитой обеспокоенности.
– Да, понимаешь, не мог раньше – деловая поездка была, то-се…
– А-а-а, то-се…– якобы понимающе протянула Она.
– Ну, не надо, пожалуйста, не начинай, – примирительно говорил Он. – Я так соскучился, думаю только о тебе, любимая, – и поспешно добавил: – И о нашем сынульке, – он явно пытался настроиться на мирный лад и продолжал: – Тут кое-какие дела навалились, работы выше крыши, разные заботы...
Некроз одобрительно кивал головой, слушая его.
– Конечно, – ядовито перебила Она, – а я тут только и делаю, что развлекаюсь. На танцы бегаю, в кино, знаешь ли.
– Пожалуйста, успокойся, – терпеливо сказал Он, – я все прекрасно понимаю. Ты не меньше меня занята. Я ведь все понимаю. Только, как бы тебе это объяснить, занятия у тебя более интересные – дом, ребенок. А я тут замотался совсем.
– Бедненький, – прозвучало в ответ с издевкой.
– Но и баклуши не бью, как ты считаешь, – муж явно обиделся на ее тон. – Стараюсь, между прочим, заработать нам на жизнь. Из кожи вон лезу. Понимаешь, милая?
– Ну, конечно, я все понимаю, – голос немного смягчился, как будто Она опомнилась и старалась говорить спокойно. – Но, знаешь, мне нисколько не легче от того, что я все понимаю. Мне ужасно тяжело одной. Я больше так не могу жить, я не выдержу, – казалось Она вот-вот заплачет. – Ну неужели ты не можешь найти работу здесь, рядом с домом?
– Могу, – с готовностью отозвался Он, – где ты хочешь, чтобы я работал? На заводе? Там люди уже полгода зарплату не получали. Коммерцией самостоятельно заниматься? Тоже не хочу больше, хватит, был неудачный опыт, накушались. Могилы копать? В дворники? Ну, это вообще несерьезно.
– А в милицию? – робко вставила Она.
– Что в милицию? – не понял Он.
– Работать в милицию. Разве плохо? Паек дают продуктовый, обмундирование.
– Ты прекрасно знаешь, почему я туда никогда не пойду, – как будто сквозь зубы процедил Он.
– Это почему же? – с деланным недоумением поинтересовалась Она.
– По морально-этическим соображениям, – нарочито спокойно ответил ее собеседник, видимо, эта тема обсуждалась ими уже не в первый раз.
– Ах, какие мы высокоморальные, утонченные! Семье жить не на что, а у нас принципы! – Она опять завелась.
Некроз хлопнул негромко по колену – ну вот, опять началось!
– Ты все преувеличиваешь, – терпеливо настаивал Он. – Моя нынешняя работа даст результаты. Уверяю тебя. Обещаю, денег я заработаю. Только немножко подожди, потерпи чуть-чуть. И все будет хорошо.
– Да, будет. Но когда?! Сколько я еще должна ждать? И почему именно я? Господи, ну почему это случилось именно со мной? За что? Угораздило же полюбить такого типа, замуж к тому же выйти за него, нет, и этого мало, ребенка ему родить.
– Так, значит, ты все-таки любишь меня, – голос потеплел, Он явно улыбался на том конце провода.
– Ну, конечно, люблю! Ты ведь знаешь. Зараза ты такая противная. Знаешь мою слабость. И пользуешься этим, вытворяешь невесть что. Ты уверен, что я все прощу, все стерплю, дождусь тебя.
– И за это я тебя очень люблю, солнышко. Ты самая лучшая, милая моя девочка, – Он заговорил тише, от этого получался эффект интимности, что не могло не подействовать на Нее.
– Как бы я хотел оказаться сейчас рядом с тобой, – продолжал Он в том же духе. – Представь – погасим свет, включим музыку…Только ты и я… И так долго-долго – всю жизнь.
Некроз счастливо улыбался, на его глазах блестели слезы.
– А куда мы денем Стасика? – поинтересовалась Она, впрочем, уже без раздражения, а с грустью в голосе. – Ты, наверное, и думать забыл о ребенке, а ведь он только о тебе и говорит, постоянно спрашивает: где папа, да когда он приедет. Ну что мне ему отвечать?
– Скажи, что папа скоро приедет и привезет ему целую коробку “киндер-сюрпризов”. Скажи, что папа очень любит его. Поцелуй от моего имени, пожалуйста, ладно? Он уже спит?
Некроз шмыгнул носиком и смахнул слезинку, Некчер погрозил ему кулачком и состроил рожу.
– Спит, конечно. Кстати, а когда ты приедешь?
– Ох, – в трубке раздался печальный вздох, – на эти выходные не получится, малыш. Но ты не обижайся, пожалуйста. Тут выгодное дельце подвернулось, жалко будет, если сорвется. А на неделе я обязательно приеду. Придумаем что-нибудь, не расстраивайся, хорошо?
– Да-а-а, тебе легко говорить, – обиженно протянула Она. – Я так тебя ждала завтра. Надеялась, что ты приедешь. И мне не придется опять возиться целый день с делами, а вечером укладываться спать в одиночестве. И что мы пойдем все вместе гулять и на пляж. А ты опять...– голос задрожал.
Некроз достал большущий, розовый носовой платок и уткнулся в него. Некчер посмотрел на него с явным недоумением и покачал головой.
– Ну, милая, ну, дорогая моя, не переживай так, ну, пожалуйста, – Он старался ее приободрить. – Я скоро приеду, и все будет, как ты хочешь. Только ты, пожалуйста, подожди меня эти несколько дней.
– Куда ж я денусь, конечно, подожду, – буркнула Она, хлюпая носом.
– Будь умницей, моя милая, славная девочка, – промурлыкал Он. – Не плачь, от этого распухнут твои прекрасные глазки, и покраснеет хорошенький носик. Я люблю тебя, помни об этом. Я очень-очень тебя люблю!
– И я тебя тоже люблю, – вздохнула Она.
Некчер теперь смотрел куда-то в сторону, стараясь не встречаться взглядом с другом, потому что глаза его тоже подозрительно зачесались, и к горлу подступил комок. Но другу было не до него. Некроз целиком спрятался в свой носовой платок, только плечи торчали наружу, сотрясаясь от беззвучных рыданий.
– Вот и хорошо, мое солнышко. Вот и сла...
– Да, у тебя-то все будет хорошо, – возмущенно перебила Она. – А что мне делать одной? Слушай, мне настолько надоело, что тебя постоянно нет, я тут подумала, а не поискать ли тебе замену? На время твоего вечного отсутствия, – после минутного расслабления, ей снова захотелось выплеснуть свои эмоции, и Она говорила уже совсем несуразные глупости, чтобы позлить мужа.
– Милая, ты опять! Мы же так хорошо обо всем договорились: я – зарабатываю, ты – дома. Ну, пожалуйста, не начинай все с начала, и потерпи еще чуть-чуть.
– Нет! Сколько можно терпеть? Я – молодая, интересная женщина – живу как в монастыре. А ты, ты... Тебя постоянно нет рядом. Мне, в конце концов, нужно мужское общество, внимание, ласка...
– У тебя уже кто-то есть? – его нарочито спокойный голос зазвучал так натянуто, что, казалось, вот-вот лопнет мембрана в телефонной трубке.
– Нет, но мне кажется, что стоит подумать над этим вопросом серьезно, – выпалила Она и осеклась, спохватилась, что наговорила слишком много лишнего. А потом добавила без всяких переходов: – Знаешь, я считаю, нам надо развестись.
Некроз быстро вынырнул из своего носового платка и уставился на Некчера. Тот едва слышно прошипел: "Не делай такие большие глаза, дурачок, выскочат – лазай потом, ищи их, а уже порядком стемнело”.
– Приехали, – огорченно вздохнул муж. – И давно ты так считаешь?
– Да.
– Что ж, если тебе так будет лучше...
– Не знаю, будет ли от этого лучше мне. Но уж ты-то точно обрадуешься. Уже, небось, радостно потираешь руки. Как же, свобода – вот она, долгожданная. И никакой обузы, никакой ответственности, гуляй – не хочу! Перекрестишься обеими руками, и только тебя и видели.
– Ты так на самом деле думаешь? Ты серьезно считаешь, что я хочу освободиться от тебя и Стасика? – Он окончательно потерял терпение и почти кричал в трубку. – Вот, что я тебе скажу: если хочешь разводиться – разводись. Но знай, что я люблю тебя. Только тебя. И хочу жить с тобой и с нашим сыном. А если тебе это неважно – поступай, как знаешь. Все!
Повисла пауза. Некроз и Некчер сидели, одинаково подперев кулачками головы, и терпеливо ждали продолжения разговора. Некроз украдкой смахнул со щеки слезинку. Некчер сильнее нахмурился. На обоих концах провода молчали. Он шумно дышал в трубку. Ее не было слышно совсем.
– Ты меня еще слушаешь? – первым не выдержал муж.
В ответ неразборчиво что-то буркнули.
– Давай договоримся так, – его голос звучал примирительно, – на неделе я приеду, и ты обо всем мне расскажешь. И как тебе плохо, и как трудно, и почему ты решила развестись со мной. Хорошо?
– Угу.
– Вот. А я в свою очередь объясню тебе, маленькой глупышке, почему не следует сходить с ума, принимать поспешные решения, ну и... ты понимаешь, что я имею в виду, Он немного помолчал. – И не смотря ни на что, я люблю тебя. А ты?
– Я тоже, – вздохнула Она.
– Что тоже? – Он заметно повеселел.
– Люблю тебя.
– И устраиваешь такие сцены по телефону?
– Ну, какие сцены? И потом, кому же мне их и устраивать-то? – Она уже перестала сердиться и говорила без раздражения.
– Конечно, конечно, дорогая. Извини меня, болвана! Я теперь буду звонить не один раз в день, а два. Утром – устраивай сцену, а вечером – будем мириться. Здорово?
– Да, – вздохнула Она, – вот только хорошо бы мириться дома, на диванчике, а?
– Да, я согласен. И очень хотел бы этого. Но давай не будем начинать сначала.
– Ладно уж, чего там. Значит, не приедешь?
– Нет, но я люблю тебя и постараюсь приехать на неделе. Не забудь, я люблю тебя. А ты?
– Я тоже.
– Что тоже?
– Тоже люблю тебя.
Некроз восторженно подпрыгнул и попытался что-то крикнуть. Некчер силой притянул его на место, сердито шипя.
– Ну, тогда будь умницей. Целую тебя тысячу раз. Люблю. Пока!
– И я тебя целую. Счастливо!
– Значит, не обижаешься?
– Нет.
– Ну и хорошо. Целую много-много раз. До свидания. Поцелуй Стасика.
– Обязательно. Пока!
Раздались гудки отбоя.
– Да, поговорили, – Некчер потер в задумчивости лоб.
– Ла-ла-ла! Ла-ла-лай! – прорвало Некроза. Он скакал, восторженно вопил, то есть вел себя крайне легкомысленно. Но Некчер не обращал на это внимания и сидел, о чем-то глубоко задумавшись.
– Да, поговорили, – наконец произнес Некчер, потирая лоб. Ну, что скажешь, специалист по душещипательным сценам?
Некроз продолжал выделывать замысловатые пируэты, но вскоре споткнулся обо что-то в полумраке и, потирая ушибленную ногу, приковылял поближе, сел рядом с другом и заявил:
– Знаешь, я очень-очень рад, что они все-таки помирились в конце концов он широко улыбался. – И еще, я думаю, что муж любит Ее по-настоящему. А Она…– тут Некроз ненадолго задумался. – Она…скорее всего Она тоже Его любит, а, может, и нет. В любом случае ясно, что Она жуткая истеричка. Бесится, так сказать, от нечего делать. И, мне кажется, не прочь наставить мужу рога при первом удобном случае.
– Хм. Да ты, братец, стал из романтика максималистом. Значит, черное – это черное, а белое – это белое? Он – хороший, Она – плохая. Так?
– Выходит, что так, – Некроз смущенно улыбнулся. – Ты считаешь, я ошибаюсь?
– Надо проверить.
– А как?
– Мы же можем посмотреть.
Некчер решительно направился вниз, в отделение связи и через несколько минут явился с довольным видом:
– Есть.
– Что есть?
– Адреса есть. По номерам телефонов я установил адреса этой, как ты выразился, истерички и ее благородного мужа.
– Отлично, давай навестим их. Кого первого?
– Ее. Это тут в двух шагах.
Некроз и Некчер взялись за руки, не прикладывая никаких усилий, оторвались от крыши и исчезли, растворившись в сгустившихся сумерках. Уже в следующее мгновение они были в квартире, состоявшей из двух комнат, в маленькой комнатке спал трехлетний малыш. На кухне тишину нарушал водопроводный кран, роняя изредка капли. Повсюду царили чистота и порядок. В большой комнате на диване сидела молодая женщина. Она только что положила телефонную трубку на аппарат, даже руку еще не успела отвести. Она действительно была молода и очень красива. Посидев еще минуты две неподвижно, Она шевельнулась, протянула руку и взяла с журнального столика фотографию в застекленной рамке. Некроз заглянул ей через плечо, на снимке были Она, Он и маленький Стасик. Все улыбались. "Почему всегда так? Каждый раз одно и то же. Жду звонка, мечтаю услышать Его родной голос. Ох, как я люблю этот голос… А потом устраиваю истерику. Нет. Это не дело. Надо себя сдерживать. Нервы, что ли, подлечить… Интересно, любит он меня так же, как я его? Господи, как мне тяжело! Я свихнусь от бесконечного ожидания. Моя бабушка была абсолютно права, когда говорила: что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. " Она поставила фотографию на место и ушла в маленькую комнату.
Некроз вытер глаза и повернулся к Некчеру, тот появился из коридора и деловито кивнул:
– Ну что ж, здесь все ясно.
– Ага. Знаешь, я сильно ошибался на Ее счет, – признался Некроз. – Никакая Она не истеричка. Любит своего благоверного и так нежно думает о нем... – Некроз мечтательно поднял глаза к потолку.
– Вот только одиночество отрицательно действует на нервы молоденьким женщинам. А так, я тут осмотрелся – всюду чистота, порядок. Она не сидит сложа руки. Вон, вяжет чего-то. Ребенку, видимо, много времени уделяет. Живет скромно, больших денег муж не заработал.
– Да, идеальная жена. Только мечтать о такой.
– На этот раз не могу не согласиться с Вами, коллега, – важно подытожил Некчер.
– Честно говоря, мне не терпится посмотреть на ее благоверного, – потирая ладошки, сказал Некроз.
– В чем же дело? Вперед!
Взявшись за руки, они опять растворились в воздухе – затем, чтобы уже через мгновение оказаться в другом городе, в небольшой комнате. Это жилище было полностью загромождено всевозможными вещами: как нужными, так и совершенно бесполезными. Прямо у двери – куча одежды, обуви, какие-то пакеты. У окна – запчасти к оргтехнике, компьютер, рядом еще один – полуразобранный, два принтера. На небольшом столе стоял телевизор и работал с выключенным звуком, вокруг него живописно расположились остатки роскошного ужина с шампанским и свечами. Далее вдоль стены выстроилась целая батарея пустых вино-водочных бутылок. А центральное место здесь занимала кровать – широченная, двуспальная, застеленная шелковыми простынями, которые хоть немного охлаждали в жару, что царила уже больше месяца. На кровати, смяв простыни, нескромно раскинувшись, возлежал голый мужчина: мускулистый, загорелый, с безупречно правильными чертами лица.
– Это – Он, муж с фотографии, – прошептал Некроз. – Фу, какой большой и, пожалуй, чересчур волосатый. Впрочем, довольно симпатичный. В жизни Он даже лучше, чем на снимке, – вынес свое заключение маленький эксперт.
– Некоторые люди считают, что мужчина должен быть немного красивее обезьяны, – усмехнулся Некчер.– А этот тип, – он кивнул на лежавшего, – этот еще о-го-го! Знаешь, как женщины любят таких красавчиков?
Интересующий их объект бездумно смотрел в телевизор и курил. Вдруг смятая простыня зашевелилась, и рядом с его плечом появилась растрепанная женская головка.
– Милый, – проворковал сонный голосок, – ну как, поговорил со своей законной половиной? Ну и стерва она у тебя.
Он неопределенно хмыкнул и потрепал девицу по щеке, нехотя разлепил губы и сказал:
– Есть немного, Солнышко.
– У-у, Красавчик, – она легонько куснула его за мочку уха и лукаво улыбнулась, – беседы с женой тебя обычно возбуждают. Не так ли?
Две смуглые ручки обвили его могучую шею. Он ловко – одним щелчком – отбросил окурок в пепельницу и охотно откликнулся на ее ласки.
– Мне не хватает воздуха, – сдавленно просипел Некроз и пулей вылетел в открытое окно.
Некчер последовал за ним менее поспешно.
– Ну что? Черное – черное, белое – белое?
Некроз не отвечал, только молча тряс головой от возмущения, наконец, справился с собой:
– Он…он! Как он мог! Дома ждет такая женщина! Чудо! А он с грязной девкой… Тьфу! А жене-то что говорил! У-у-у, лицемер!
– Чи-чи! Тише, дружок, – успокаивал его Некчер.– И почему ты решил, что она грязная девка? Может, она невинная жертва…
– Да! Невинная жертва! Да у нее на лбу написано! Тьфу! Да…
Некроз еще побушевал, потом затих, всхлипывая.
– Это все твои рассуждения о вреде телефона-а-а, – простонал он спустя некоторое время.
– Да ну? А я-то тут при чем? – удивился Некчер.
– Если бы не ты, то мы бы ничего бы не услышали бы и не узнали бы, и не увидели бы, и я бы так не расстроился! У-у-у…
– Да ладно, перестань, дружище. Это не я виноват. Люди, понимаешь, такие странные создания... Вот в чем дело. Хочешь, еще можно попробовать послушать какой-нибудь разговор…
– Нет! Только не это! Не надо, умоляю тебя, – завопил несчастный Некроз.
– Ну, ладно, ладно, не шуми, я ведь только так предложил, ради шутки.
– Шуточки у тебя дурацкие, – обиженно буркнул Некроз.
Некчер не обратил внимания на его слова и миролюбиво предложил:
– Давай отправимся куда-нибудь в пустыню или в лес, или в горы. А? Ты как?
– Давай, – вздохнул Некроз, утирая слезы. – Мне просто необходимо отдохнуть от этих людей двадцать первого века. Почитаем старинные манускрипты где-нибудь в тихой средневековой монастырской библиотеке. Или поудим рыбку на каком-нибудь озерце периода Мезозоя.
– Ага, динозавры не станут друг другу лгать и гордиться при этом своими моральными принципами. Дети природы, что с них взять. Примитивные существа. Вы как считаете, коллега?
Беседуя, они снова взялись за руки и растворились в воздухе. Эхо донесло отголосок последней фразы:
– Но в ближайшие лет сто никаких людей, договорились?
– Ага, а тем более никаких телефонных разговоров.
Все стихло. И, кто знает, где теперь появятся эти неуловимые Некто в черном и Некто в розовом. Впереди у них вечность. Причем надо заметить, что болезненность, с которой они реагировали на происходящее в вышерассказанной истории, скоро пройдет. И они опять потянутся к “этим противным, лицемерным существам" – людям, и появятся самым неожиданным образом где-нибудь в современном мире или в древнеисторическом обществе – неважно, без людей они не смогут. Это уж точно.
                                                                      

Февраль 1999 г.