Гайда Лагздынь. Рассказ спички.

     Горка исписанной бумаги возвышалась па пись- менном столе рядом со спичечным коробком.
     — Не толкайтесь! — возмутилась одна из спичек, когда стопка бумаги сдвинула красивый коробочек.— Не смотрите, что я маленькая! Как чиркну, да как вспыхну! Могу много огня сделать. И тебя, бумага, спалю!
     — Зачем же так? — удивилась бумага.—Мы с тобой, спичка, землячки. В одном лесу росли. Я елкой была. А ты осиной. У меня иголочки были, а у тебя симпатичные округлые дрожащие листочки. На латинском языке ты «популюс-тримуля», что означает — «тополь дрожащий».
     — Вот я и говорю! — продолжала спичка.— Надоело, еще будучи осиной, дрожать. Быть какой-то там тримулей! Правда, тогда я без огня горела.
     Это было осенью. Листья по осени делались красными, как язычки пламени. И все дерево походило на огромный пылающий костер. Поэтому, наверно, и соломку спичечную из осины делают. Осина упряма. Срубят осину, так от корней сто молодых осинок вырастет! И растет осина быстро. За два года вытягивается выше человеческого роста. За три года — в три раза выше, А древесины за тридцать лет своей жизни накопит столько, что дуб, злейший враг осины, за сто лет не осилит!
      — Ни одному дереву за осиной не угнаться! — нервно дергалась спичка в коробке.— Из осины не только нас, спички, делают, а и бочки, корыта, срубы для колодцев, лодки-долбленки, дранку кровельную,— не гниют! Еще фанеру, бумагу, шелк, паркет, мебель, широкие охотничьи лыжи- И горит-то моя осина без копоти, жарко, только потрескивает. А кора осиновая? Лучший заячий десерт! А веточки? Лосиный корм зимой! И я, спичка, простенькая с виду, дешевая, доступная, но очень нужная всем. Я, я...
     — Да не хвастайся ты очень! — возмутилась бумага.— И до тебя спички были. А до спичек — огниво и разные химические способы добывания огня. Твоя прабабушка, 1833 года рождения, зажигалась от чирканья даже о подошву башмака. И не гордилась так, хоть и стоила дорого. Сто спичек — один рубль. По тем временам цена огромная.
      — Вот видишь, какая у меня знаменитая древняя родня! — проскрипела спичка в спичечном коробке. — А ты дразнишься “популя-тримуля»! Сама ты — тополь дрожащий!
      — Родня-то родня, да не слишком многочисленная, — продолжала бумага.— Спичечных фабрик в России вначале было всего-то десяток!
      — Это в 1848-м! А в 1889-м — уже триста двенадцать, правда, маленьких и в основном в Калужской губернии! — запрыгала спичка, выглядывая из коробка.— Посмотри, на моей коробочке об этом и написано и нарисовано. И делали меня вручную. Осиновую палочку щипали, в фосфор макали. Сушили при закрыта окнах. Поэтому лица у рабочих при жизни были такого цвета, как моя палочка. И зубы крошились, и носы проваливались. Все оттого, что фосфор в организм попадал.
      — Все это так,— примирительно прошуршала бумага.
      — А я что говорю? — подпрыгнула спичка,— Производство было вредным. Потому и я вредная, и как осина, упрямая. Хотя нет во мне сейчас ядовитого белого и желтого фосфора. И чиркаюсь я о коробок, на стенках которого безвредный красный фосфор, мелкое стекло да клей. И палочка моя пропитана жидким стеклом, чтобы не тлела... А вот характер — вспыхивающий! Наследственность, понимаешь? От прабабушки!
     — А головушка у тебя из чего? — спросила бумага.— Небось и не знаешь?
     — А вот и знаю! Из серы, из бертолетовой соли, и еще там есть кое-что. А еще я знаю, что мой спичечный коробок появился в начале двадцатого века, изобрел его русский новатор! Что в стране сейчас двадцать пять спичечных предприятий, не маленьких, а фабрик-гигантов. Там все делают автоматы. За один только час автомат выдает полтора миллиона спичек, а фабрики за год более тридцати миллионов ящиков спичек. Целая гора!
     — А ты знаешь, — спросила бумага, — что кроме простых спичек есть спички охотничьи, штормовые, газовые, сувенирные? Что простая, как ты, горит две-три секунды, а штормовая — более десяти? Что есть не гаснущие при дожде и ураганном ветре? Что у газовых спичек — палочка длинная? Что эта палочка, как у итальянских спичек, может быть из скрученной бумаги? А то и из воска, как у “французской пятиминутки”? Что сигнальные горят пламенем разного цвета? Что в мире известно более ста видов спичек? Что...
      — И все-то ты, бумага, знаешь! — задергалась еще сильнее спичка. — Я спичка, верно, простая, не какая-то там... Но! Бываю походной, расходной, костры палящей! Могу быть пожаротворящей! Ты со мной, со спичкой, аккуратненько обходись. А не то как запалю! А хочешь, — неожиданно снова предложила спичка, — тебя, бумага, подожгу? Головушка у меня знаешь как чешется. Страсть как чиркнуть хочется!
      — Бессовестная ты! — возмутилась бумага.
      — Я не бессовестная! — фыркнула спичка, пробежав коричневой головкой по красноватому боку спичечного коробка. — Я — увлекающаяся натура. Знала бы ты, как мне нравится гореть... Это прекрасно! Вспыхнуть и сгореть! — И спичка погасла, оставив после себя коротенькую обуглившуюся осиновую палочку.
     — Ну и спичка! — прошуршала задумчиво бумага. — Маленькая, а бедовая.