Михаила, Сергея и Федора Глинок объединяли любовь к русской
народной песне и понимание её. "Изучение народной русской музыки в моей
молодости повело меня к сочинению "Жизни за царя" и "Руслана"" (Из письма
М.И.Глинки к Е.А.Глинке от 17/29 января 1846 года). Подход Глинки к фольклору
был особый. Это заметили многие. "Глинка совершенно изучил и постиг дух нашей
гармонии. В его мотивах вы найдете все русское и ни одной русской песни, которую
бы Вам когда-нибудь случалось слышать" (Мих.Ю.Виельгорский).
"Глинка понял иначе значение слова: русская музыка,
русская опера, чем его предшественники. Он не ограничился более или менее
близким подражанием народному напеву; нет, он изучил глубоко состав русских
песен, самое исполнение их народом, эти…резкие переходы от важного к живому, от
громкого к тихому, эти светотени, неожиданности всякого рода, наконец...,
гармония и развитие музыкального периода…" (Н.А.Мельгунов).
"Каждый раз восторженные слушатели осыпали рукоплесканиями
знаменитого маэстро. Г-н Глинка вполне заслужил это внимание: создать народную
оперу – это такой подвиг, который запечатлеет навсегда его имя в летописях
отечественного искусства. Глинка…глубоко вникнул в характер нашей народной
музыки, подметил все её особенности, изучил, усвоил её – и потом дал полную
свободу собственной фантазии, которая приняла образы чисто русские, родные;
слушая его оперу, многие замечали в ней что-то известное, старались припомнить,
из какой русской песни взят тот или другой мотив, и не находили оригинала"
(Я.М.Неверов).
"Сходство стиля этой музыки ("Жизни за царя". – М.Ш.) с
народными нашими песнями было для меня весьма ощутительно с первых звуков, но
вместе я как-то недоумевал: музыка и народная, и не народная" (А.Н.Серов).
"Что за музыка! Надобно очень хорошо знать русские сердца,
чтобы одними звуками уметь так сильно говорить им" (Ф.Ф.Вигель).
В "Письме к любителям музыки" известный музыкальный критик
В.Ф.Одоевский оповещал по поводу премьеры оперы "Жизнь за царя": "Вы хотели,
чтобы я сообщил вам первое впечатление, которое произведет на меня новая опера
Глинки…Опера Глинки явилась у нас просто как будто неожиданно: об ней не
предупреждали нас журнальные похвалы…Но как выразить удивление истинных
любителей музыки, когда они с первого акта уверились, что этою оперою решался
вопрос, важный для искусства вообще и для русского искусства в особенности, а
именно: существование русской оперы, русской музыки, наконец, существование
вообще народной музыки…С оперой Глинки…начинается...новый период: период
русской музыки".
Тот же В.Ф.Одоевский отмечал: "Уже пять раз давали оперу
"Жизнь за царя", и пять раз вызывали автора не рукоплескания приятелей, а
единодушный голос публики. Из этого не следует, чтобы опера Глинки не имела
противников, и даже очень горячих…к чести автора музыки и к чести слушателей,
что число этих противников с каждым представлением уменьшается, а рукоплескания
усиливаются. Кто слышал оперу два раза, тот говорит о ней уже не то, как после
первого представления. Это признак верного и долгого успеха".
Об интересе М.И.Глинки к народной песне вспоминала А.П.Керн:
"На одной станции, покуда перепрягали лошадей, мы заметили, что Михаил Иванович
с карандашом в руке и листком бумаги, стоя за полуразрушенным сараем, что-то
пишет, а его возница перед ним поет какую-то заунывную песню. Передав бумаге,
что ему нужно было, он подвел чухонца к нам и заставил его пропеть ещё раз свою
песню. Из этого мурлыканья чухонца Глинка выработал тот самый мотив, который так
ласково и грустно звучит в арии Финна, в опере "Руслан и Людмила". Надобно было
слышать потом, как Глинка играл этот мотив с вариациями и что он сделал из этих
нескольких полудиких и меланхолических тонов!"
